На самом деле крышу эту Маркиз не любил. Вот в школе напротив классная - синенькая, двухскатная, ребра такие поперечные, несколько входов, рай просто. Михалыч, правда, его гонял, но не со зла, скорее развлекался после стаканчика, а потом ещё и зазывал в подсобку, тушняком делился. А вот эта.. покатая, драная, все время что-то стекает. Но куда деваться.
Задумавшись, он наступил лапой в лужицу. Столетняя ведь лужица, ну каким надо быть дебилом, что в неё наступить! Настроение было испорчено окончательно. Тихо ругаясь, Маркиз отошел чуть подальше и принялся обрабатывать средний коготь, на него вечно налипает.
- Марик.
Маркиз замер. Так его называл только Лёшка с четвертого этажа, пока не переехал к бабушке. Повертел головой.
- Марик... помоги... а то мне хана.
Над краешком крыши торчал черный умоляющий нос. Самсоныч?? Какого черта?
Маркиз осторожно подошел поближе. К Самсонычу претензий у него никогда не было, но кто его знает?
- Ты... ты... как здесь оказался?
- Воробей, - пропыхтел Самосоныч. - Ругался, козёл. А Машка-то не понимает, ей четыре года всего же. Сюда, урод такой сел, я не выдержал, прямо с перил как сиганул, - лапа заскреблась и он тихонько проскулил. Собаке висеть было непросто, хорошо что рубероид был драный, можно было держаться.
- А что ему надо было вообще?
- Марик, а вот не пофиг ли? - Самсоныч заморгал. Похоже, силы все же кончались. - Я тут уже минут десять концы отдаю. Все расскажу. Сделай что-нибудь.
Маркиз присел на задницу и озадаченно затер нос. Весу в Самсоныче было точно не меньше восьми. И что Маркиз может сделать своими тощими лапами? Он изо всех сил тёр затылок, но мысль не приходила. Самсоныч начал потихонкьку сползать.
- Марик... придумай что-нибудь... по гроб жизни...
- ТВОЮ МАТЬ! - Марика осенило. - Только что же видел, вон там! Я ща... Держись, дубина... две минуты...
Очень скоро он уже мотал веревку на антенну.
- Где.. ты.. её вообще нашёл... - тихо сопел Самсоныч, держась на последних когтях.
- Моток рубероида, думаю, перевязан был, - прошипел Маркиз, изо всех сил затягивая зубами конец хилой веревочки. - На, тянись! Давай, псина!!
Блаженно отвалившись к антенне, кошак и собакен, прищурившись, смотрели на закат.
- Ну вот нахрен тебе этот воробей сдался вообще? - устало скрипнул Маркиз.
- За Машку обидно стало. Она мелкая, не понимает, а он так ругался, так ругался... залетная козлина... Марик! - вдруг воскликнул Самсоныч и загадочно ухмыльнулся.
- Ну чего еще? - недовольно фыркнул Маркиз.
- А ты знаешь, что такое коньяк? - хихикнул Самсоныч.
- Да ладно!
- Антон мне иногда подвешивает. От хозяйки типа ныкает.
- Ну... как бы... отметить бы не мешало бы! А ты как потом Антону на глаза покажешься? Если мы всё сдуем?
- Так потерял, с кем не бывает, - хмыкнул Самсоныч. - А ты-то мне и поможешь ошейничек-то перегрызть. И с концами.
- Ну ты ... гений!
Через десять минут Самсоныч с Маркизом тихонько, чтобы не спугнyть так красиво заходящее солнце, не то поскуливали, не то пофыркивали "House of the Rising Sun". Кажется, на той драной, донельзя неприятной крыше началась новая дружба. Хотя мужики о таких сложных материях не задумывались.